Где-то в сказочных местах, иль в болоте, иль в кустах... В общем, мы, про что не знаем, врать не будем, обещаем. Там, не низок не высок, был какой-то теремок. Теремок был честь по чести: дверь, окно в законном месте...
				

	 Кто построил этот дом, неизвестно нам о том. А известно лишь про то, что не жил внутри никто.
						
 
						 
						Где-то в сказочных местах, иль в болоте, иль в кустах... В общем, мы, про что не знаем, врать не будем, обещаем. Там, не низок не высок, был какой-то теремок. Теремок был честь по чести: дверь, окно в законном месте. Кто построил этот дом, неизвестно нам о том. А известно лишь про то, что не жил внутри никто. 
И, как в сказках повелось, надо нам внести затравку, чтобы действо началось. Так и здесь: летела муха, может, даже цокотуха. 
– Ой, какой прекрасный дом, поселюсь, пожалуй, в нем. 
Стала муха в доме жить: водку пить, гостей водить. Было весело пока, муха даже стала думать, не найти ли жениха. Ей одной по жизни скучно, кто-то должен и окучить. И в один прекрасный день за порогом видит тень. 
– Кто, кто в теремочке живет? 
– Я – муха, пока не старуха. 
– А я блоха. У меня с собой такое… «пробивает на ха-ха». 
– Неужели? 
– В самом деле. 
– Ну, чего же мы стоим? Ты давай, входи вовнутрь – там с тобой поговорим. 
– А чего дерьмом воняет? 
– Ваши речи обижают. У меня своя диета, и давай молчать про это. Кстати, с вашем обонянием, я хочу сказать заранее, что в подвальчике сейчас три лепешки от коровы. Это на зиму запас. 
Стали вместе поживать – водку пить, с друг другом спать. После года этой жизни даже вкус стал совпадать. И в голодный-то сезон и лепешки от коровы грызли дружно, с двух сторон. 
День за днем по следу мчится. Год прошел, и в дом стучится, прислонив за дверью ушко, пресноводная лягушка. 
– Кто, кто в теремочке живет? 
– Я – муха-грязнуха. 
– Я – блоха, тоже испачкалась слегка. 
– А я – лягушка, зеленая зверюшка. Пустите меня жить? Буду верою и правдой в теремке у вас служить. 
– Ну, раз так, тому и быть. 
Стали трое в доме жить. И хочу вам доложить, что лягушка не соврала: мыла, пряла, убирала. И когда у нашей мушки вдруг болела голова, то в постели заменяла, раз в неделю или два. 
Снова в двери постучали, двери дома затрещали. 
– Кто, кто в теремочке живет? 
– Я – муха-грязнуха. 
– Я – блоха, тоже испачкалась слегка 
– Я – лягушка, безотказная зверюшка. 
– А я – волк. От меня есть толк. 
– Врешь, от волка мало толка, лучше спрятаться от волка. 
– Прояснить хочу момент – я беззлобный элемент. 
– Чем ты сможешь доказать? 
– Век мне воли не видать. 
– Если ты готов дружить, то тебя мы пустим жить. 
Вчетвером житье несладко – места мало, тесна хатка. К теремку пришел медведь и как принялся реветь: 
– Кто, кто в теремочке живет? 
– Я, муха-грязнуха. 
– Я, блоха, тоже испачкалась слегка. 
– Я, лягушка – безотказная зверюшка. 
– Я, волк. От меня есть толк. 
– А я – медведь Василий. Толку нет, зато есть сила. Пустите меня жить? 
– Извини, дружок Василий, дом медведя не осилит. Если б был ты, как блоха, потеснились мы б слегка. 
– Как мне это понимать? Я сейчас ведь без разбора всем начну мозги вправлять. 
В общем, сверху сел медведь, дом в подвал ушел на треть. Звери, бедные, кричат. Создается ощущенье, что еще пожить хотят. Раздавил медведь избушку, в ней расплющились зверюшки. Тут и сказочке конец, все погибли – всем капец. 
2008 © juriy